Жизнь под названием шаттл

Исповедь человека, влюбленного в «Атлантис»

В Хьюстоне 9 марта 2011 года в день рождения первого советского космонавта Юрия Гагарина Америка торжественно праздновала 50 лет со дня первого полета в космос! Американские астронавты и русские космонавты собрались большой, дружной семьей. На открытии праздника мое сердце забилось, как сумасшедшее, когда, американцы сказали: «Гагарин – не только ваш, но и наш! Потому что это – наш общий мир и наше общее будущее! Наша Вселенная! Мы вместе должны осваивать и завоевывать космическое пространство!» Я – русская – испытала огромное счастье участвовать в этих празднествах и гордилась от осознания того, что мы две великие нации можем жить в мире и согласии, что у наших детей есть общее, великое будущее. Я искренне верила в это.

Там же на празднике я познакомилась с американскими астронавтами: Кристофером, Майклом, Рексом, Дугласом, которые полетят на МКС (международную космическую станцию) в свой последний полет на шаттле «Атлантис». Через четыре месяца, в июле 2011 года Америка закрывала свою космическую тридцатилетнюю программу «Спейс-шаттл».

Увидев мою знаменитую фамилию на бейджике, астронавты спросили:

– Ты настоящая Гагарина?

– Да – ответила я с гордостью, – я родилась Гагариной.

 – Ребята! – со свойственной американцам эмоциональностью оживились астронавты – Гагарина с нами! Это хороший знак, что наш полет будет успешным!

 – Ура! – заорала я во всю мощь своих легких. – За ваш успешный взлет и возвращение на Землю!

 – We'll be back! (Мы вернемся!) – хором прокричали астронавты.

В Хьюстоне я познакомилась с замечательным американцем. Пожилого седовласого мужчину звали Ричард. Всю жизнь он отдал работе в космическом центре по программе «Спейс-шаттл». Американец рассказал мне потрясающую историю своей жизни, жизни под названием шаттл. Мы обменялись визитками.

Через полтора года я снова полетела в Хьюстон и встретилась с Ричардом. Этот простой американец так глубоко затронул мою душу! Вот он, настоящий человек, гражданин, патриот! Человек планеты Земля. Искренний, любящий свою семью и свою Родину и честно отдавший свои знания и силы делу во имя науки, во имя процветания планеты, на которой мы все живем.

Когда Ричард подрастал, Америка была охвачена космической болезнью. Русские рвались в космос. От них старались не отстать французы, и, конечно, Америка – могущественная держава, которая априори во всем впереди, вкладывала миллиарды долларов в развитие космических программ. О космосе говорили все и везде, о нем писали, о нем снимали фильмы, и все мальчишки мечтали стать астронавтами. И Ричард был одним из них.

В 1970 году в 22 года будущий «астронавт» окончил Калифорнийский университет в Беркли со степенью бакалавра в области механики и поступил на службу в ВВС США. Приобретая опыт, за десять лет упорного труда от инженера-механика до конструктора, он понял и осознал свое предназначение в жизни – создавать и строить космические корабли. Его идеи и инновационные предложения, которыми был переполнен мозг молодого конструктора, внедрялись в новые модели и проходили успешные испытания. Ричард жил и бредил только космосом. Он гордился ракетами, уходящими на орбиту, потому что в них была и частичка его труда.

 Вот его рассказ.

– Ричард, тебе пора жениться, – говорили родители, видя как работа засасывала меня все больше и больше. Сердце матери подсказывало, что одиночество не может сделать человека счастливым. А мне, наоборот, казалось, что я очень счастливый, потому что занимался любимым делом.

– Что ты за человек?! – возмущалась мать. – Как ты, молодой парень, можешь жить без любви?!

– Моя любовь – космос! И любовь к тебе, мама. Любовь к жизни, в конце концов. Я полон любви, мама, – отшучивался я, обнимая ее. Любовь к женщине проснулась во мне, как фейерверк. Мне было 32 года, когда я встретил Линдси – самую лучшую женщину в моей жизни. Это был 1980 год. В то время мы жили в Калифорнии. Новогодний фейерверк! Небо озарялось разноцветными вспышками, причудливыми узорами, огненными фонтанами и цветами! А вокруг ликующая толпа прыгала, обнималась, целовалась и неистово кричала в тысячу голосов! Рядом стояла девушка, сложив руки на груди. На лице ее была очаровательная улыбка, большие глаза при каждой новой вспышке огней раскрывались еще больше и, казалось, она ждала какого-то чуда, чего-то необычного, что должно свалиться на нее сейчас прямо с неба. Ее лицо в свете огней фейерверка показалось мне каким-то сказочным, неземным, волшебным, и вся она была будто из другого мира, где не было меня. Вот когда мне нестерпимо захотелось войти в этот ее мир! Будто кто-то дотронулся волшебной палочкой до моего сердца… и мир разом изменился…

С этого дня я не представлял себя без Линдси. Однако, смысл своей жизни я видел только в работе и без нее не видел ни себя, ни Линдси. Я любил свою работу и очень любил Линдси, но расставить приоритеты: что первично, что вторично, не мог. И работа, и семья требовали полной отдачи, а совмещать это было невозможно. Кто-то в семье так или иначе должен был жертвовать собой ради великого дела, ради жизни, имя которой– «шаттл». Я пришел работать в НАСА в космический центр уже в январе 1981 года. Линдси поддержала меня: «Я согласна», – сказала она. «Я поеду с тобой.» Ехать во Флориду мы решили как семья, и не только потому, что семейным парам предоставляют более комфортное жилье, чем мужчинам – одиночкам, но, главное, потому что уже не представляли дальнейшей жизни друг без друга.

Жизнь наша пролетела, как быстрокрылые «шаттлы»… Мы жили и вращались в фантастическом мире создания космических транспортных кораблей, обсуждали все новости, касающиеся полетов, знали всех астронавтов поименно и дружили со многими из них. А наша любовь с Линдси была такой прекрасной и такой трудной! Мы фантазировали, что в 21 веке люди уже будут заселять другие планеты и представляли, как мы будем жить на Марсе. Линдси даже придумала марсианские костюмы, а я сказал, что мы создадим такой аппарат, который будет летать на Марс и обратно на Землю, как рейсовый автобус.

В том месте, где мы поселились не было возможности найти работу для моей Линдси. Сидеть дома целыми днями, ожидая меня, ей было невыносимо тоскливо, хотя она прекрасно управлялась с домашними делами. Каждое утро я уезжал на работу, а вечером, как «боинг», летел к своей любимой. Со временем как-то само собой все успокоилось и жизнь вошла в обычное русло, как жили все американские семьи. Я работал и делал то, что мне нравилось, что умел делать на высоком профессиональном уровне. Линдси обижалась, что я уделяю ей мало внимания и мы почти никуда не ходим. Вечерами я возвращался домой, валясь с ног от усталости и засыпал после ужина мгновенно. «Ты женат на «шаттл», а не на мне – обиженно говорила жена… – я уеду обратно в Калифорнию к маме. Я не чувствую себя женой. Я не нужна тебе! Ты помешан на своей работе, на своих «шаттлах!»

 Что я мог сказать ей? Я чувствовал себя виноватым, но изменить что-либо было невозможно. Кульминацией недовольства моей жены было Рождество, когда я сутками трудился над завершением срочного заказа и не смог прийти домой вовремя. Сидя одна за праздничным столом, она жалела себя, кляня мою работу и занятость.

Новый 1982 год Линдси встречала уже в Калифорнии без меня, со своими родителями и друзьями Я звонил ей каждый день вечером, возвратившись с работы. Скучал без нее ужасно! Слушая ее голос в телефонной трубке, умолял вернуться. Но что я мог ей предложить? Неужели это все? Вот так и расстанемся? Я просил босса дать мне отпуск хотя бы на неделю, но каждый раз, когда собирался уехать, случались какие-то непредвиденные ситуации, где мое присутствие было необходимым...

«Шаттл» – это не просто железный аппарат. Это в первую очередь – люди! Все происходит благодаря людям. Через год меня перевели на другую более ответственную должность и, наконец-то, получив месячный отпуск, я немедленно полетел к своей любимой. Во время полета я нервно думал о том, как мы встретимся и как пройдет наше примирение с Линдси. Или не пройдет? А вдруг у нее уже есть кто-то другой? Разволновался тогда жутко!.. Мне стало плохо, ком подступил к горлу, меня тошнило… Выйдя в здание аэропорта в Лос-Анжелесе, я направился к стоянке такси, и вдруг услышал за спиной родной голос: «Ричард!..» Молнией пронзило все мое тело! Спина немедленно покрылась испариной. «Линдси! Девочка моя!» – я схватил ее в объятия, прижал к себе и не мог сказать ни слова. Слезы предательски текли по щекам. Год в разлуке – это более чем приличный срок, чтобы испытать свои чувства, чтобы вновь понять, как мы любим друг друга и жить друг без друга не можем. Больше мы никогда не расставались. В 1983-м у нас родился Тимоти. Я помню, как будто это было совсем недавно... На вопрос «Где папа?» – Линдси всегда отвечала: «Папа строит космические ракеты». «Хочу ракету!» – кричал малыш, и я каждый раз покупал и дарил сыну самолеты, ракеты, а он с самого раннего детства называл себя астронавтом

В октябре 1985-го я впервые провожал свой шаттл «Атлантис» в космос! Это был мой шаттл, над которым я работал последние три года – мое детище! Я по праву могу так называть его: мой шаттл. Сколько труда вложено в это творение! Это потрясающее достижение инженерной мысли! На запуск «Атлантиса» мне впервые разрешили пригласить семью. Представляете? Впервые! На мыс Канаверал допускались только работники, которые принимали непосредственное участие в создании этого аппарата. Вокруг нас сотни наших сотрудников, скрестив пальцы, с гордостью устремили свой взор в небо. Они молились за удачный старт и возвращение космического корабля, провожая его, как своего ребенка, в самостоятельную жизнь. Слезы текли по щекам, грудь сдавило от волнения и эмоций, которые способен испытать только тот, кто вложил всю душу в это творение! Мой сын сидел у меня на плечах, и я сказал ему: «Смотри, сынок, это твой папа сделал!». Моя Линдси, впервые присутствующая на таком грандиозном зрелище, только теперь поняла, чем занимается ее муж и как важна его работа! Не для семьи, нет! Для всей Америки! Она гордилась мной. Я видел это восхищение в ее глазах, полных слез радости и мне хотелось сделать еще больше… Хотелось создать настоящее космическое чудо.

В следующем году при запуске шаттл «Челленджер» произошла страшная катастрофа! Погибли все семь астронавтов. Эту трагедию мы переживали всей страной. Если бы вся Америка, наш президент не поддерживали нас, тех, кто принимал непосредственное участие в создании шаттла и подготовке полета, многие бы не сумели пережить это тяжелейшее горе.

В 1998 году на экраны вышел фантастический фильм «Армагеддон» и потряс воображение людей во всех странах мира! Мы всей семьей с восторгом смотрели этот фильм, потому что в съемках участвовали два наших шаттла: «Колумбия» и «Атлантис». По сюжету фильма гибель корабля при посадке я смотрел с особым волнением и после этого мне часто снились кошмары… Я не мог принять умом, что мой шаттл вот так же может потерпеть крушение. Этого не должно случиться никогда! После этого фильма мой сын Тимоти просто бредил астронавтами и космическими кораблями. Ему было уже 13 лет.

А 2003 году случилось то, чего я боялся больше всего! При посадке потерпел крушение наш шаттл «Колумбия»! После фильма «Армагедон» это была мистическая трагедия всей американской нации! Это было личным горем каждого человека, работающего в программе «Спейс-шаттл». Не знаю, как я не сошел с ума и как нашел в себе силы жить и работать дальше.

Моему сыну шел 19-й год, и он шел точно по моим стопам: учился в Калифорнийском университете в Беркли. В 2007 году окончил его со степенью бакалавра в области механики и так же, как и его отец, поступил на службу в ВВС США. Тим женился и, вскоре, наша семья пополнилась еще на одного будущего «астронавта» Гарри. Линдси вся растворилась в заботах о внуке и баловала его безмерно.

Через пять лет в 2011 наш сын Тим уже окончил Хьюстонский университет и получил степень магистра в области организации производства и был направлен в испытательную эскадрилью в качестве летчика – испытателя. Освоил более 20 типов самолетов и налетал более 4000 часов. Через три года его планировали зачислить в отряд астронавтов. Он твердо решил стать астронавтом и посвятить свою жизнь исследованиям космоса. Мы с матерью гордимся им, хотя и очень переживаем, понимая ответственность и опасность этой трудной профессии.

Как быстро пролетели эти тридцать лет! Мне уже шестьдесят два! Я не заметил, как сын стал первоклассным летчиком, и даже не сомневаюсь, что внук, так же, как и его отец, будет астронавтом. Наша жизнь, как шаттл.

8 июля 2011 года на мыс Канаверал прибыли тысячи туристов из разных стран мира наблюдать взлет последнего американского шаттла «Атлантис».

Тысячи сотрудников, работавших в НАСА по этой программе прибыли из разных штатов воздать должное «Атлантису» – последнему из космических «челноков». Сколько нас работало в этой программе точно не знает никто… Мы сделали шесть шаттлов. Пять мы отправляли в космос. Два – не вернулись. «Атлантис» был нашим последним детищем и самым любимым, как последний ребенок. Мы вложили в него душу и сердце. Каждый, кто работал в Программе, и не только те, кто крутил гайки, чувствовал свою ответственность и историческую значимость выполняемой работы. Мы – это и есть «шаттл»: проектировщики, конструкторы, инженеры, рабочие, служащие – все были одним целым. Когда ты видишь «шаттл» на открытой местности, вышедший из монтажно-сборочного корпуса – это и есть твоя награда! Ради этого мы и работаем. Вы понимаете меня?.. Мы отдали «шаттлу» часть своей жизни! Он был для нас смыслом жизни каждого! Да, я плачу…С закрытием этой программы, мы потеряли этот смысл жизни! Понимаете ли вы меня и всех, кто работал 30 лет в этой программе? Мы не знали, что делать и не представляли себя вне этой жизни. Жизни под названием «Шаттл». Мы все гордились, что причастны к великой нации и к великим открытиям.

«Шаттлы» создают для достижения великих целей, чтобы обеспечить постоянное присутствие человека в космосе. Именно «шаттлы» подняли на орбиту большую часть модулей международной космической станции – крупнейшего рукотворного объекта из всех находящихся в космосе. На станции постоянно проживают экипажи, в которых работают люди из разных стран. Они говорят на разных языках, у них разная культура и религия. Станция будто прототип новой планеты, где нет государственных границ, виз и военных конфликтов. Нереальное ощущение! Наш 2000-тонный «Атлантис» доставит на космическую станцию 11 тонн продуктов, запчастей и разных необходимых грузов для людей, живущих и работающих там. В этом и заключается величайшее достижение «шаттла».

На запуске шаттла «Атлан-тис» переговоры руководителя запуска Майкла Лайбаха с экипажем транслировали по громкой связи для миллионов людей, приехавших на Канаверал провожать последний шаттл.

 Майкл: «От имени лучшей команды на Земле желаю удачи вам и вашему экипажу во время последнего полета этой американской легенды!».

Командир шаттла «Атлантис» Кристофер Фюргюсон: «Спасибо тебе и твоей команде, Майкл! Этот «шаттл» всегда будет символом того, на что может быть способна великая нация, которая не боится дерзать. Сегодня мы не завершаем путешествия. Мы только заканчиваем главу путешествий, которые никогда не закончатся. Ты, Майкл, как и тысячи других людей, вложил душу и сердце, и свою жизнь в исследование космоса и американскую историю. Давайте снова зажжем этот огонь в честь нашей великой нации! Поехали!».

– Давай, малыш!

Я, Линдси и вся семья моего сына, обнявшись, с волнением и гордостью наблюдали взлет нашего «Атлантиса». Я подумал: «Это здорово, быть частью этой программы и видеть взлет последнего «шаттла»! Это так трогает! И ты не стыдишься своих слез, потому что ты сделал все, что мог!Я сказал своему внуку: «Смотри, Гарри, это твой дедушка сделал!».

 Через год 8 июля мы с Линдси пришли в парк музея Кеннеди, где навечно установлен шаттл «Атлантис». Гигантский космический челнок величаво возвышался над нами, как бы приветствуя: «Hi, guys!» Я стоял и смотрел на него. Слезы душили меня, я только мысленно говорил ему: «Ты мой шаттл, мой «Атлантис». Я люблю тебя и никогда не забуду. Ты навечно встал на прикол, твоя работа уже не потребуется, как и моя. Нас списали и поставили на вечную стоянку... Я вышел на пенсию, и ты отлетал свое… Мы не нужны больше, но мы сделали великое дело для своей страны! Мы – герои! Мои руки создавали тебя, моя душа жила в тебе, и тысячи таких, как я, скажут тебе то же самое». Слезы текли у меня по щекам, а я все стоял и не мог отвести взгляд от своего детища – огромного, величавого и прекрасного «Атлантиса». «Смогу ли я жить на пенсии, не знаю… Но, как и ты, я уйду на вечный покой с чувством выполненного долга. Я сделал все, что мог. И сделал это хорошо».

Натали Гагарина,

Хьюстон, Техас – Феникс, Аризона